В Сургутском музыкально-драматическом театре готовятся к премьере. В субботу зрителям представят постановку «А зори здесь тихие» по одноименной повести Бориса Васильева. Спектакль доверили молодому режиссеру Мурату Шыхшабекову. Задачи неукоснительно следовать оригиналу труппа себе не ставила.

Если бы повесть Бориса Васильева издали в наше время, то маркетологи обязательно бы написали на обложке: «Основано на реальных событиях». Но это было бы не более, чем рекламный ход. В этом произведении «А зори здесь тихие» очень много вымысла. И в реальности были не женщины, а мужчины. Сургутский музыкально-драматический театр сократил повесть до двух действий общей продолжительностью чуть более двух часов. Но самое главное – это, конечно же, не правдоподобность, а передать чувства, эмоции и характеры героинь.

Для этого в постановке сургутян у Риты, Жени Гали, Лизы и Сони - своя довоенная предыстория. И даже если в книге ей отведено не более десяти строк, как Софье Гурвич, то в новом спектакле зритель увидит гораздо больше.

Анна Махрина, актриса Сургутского музыкально-драматического театра: «Прическа для роли специально. У меня Соня Гурвич - еврейская девочка, девушка. Режиссером специально так придумано, чтобы она была с такой мочалкой на голове».

Для Анны Махриной это уже не первая роль в спектакле на тему Великой Отечественной, но «Зори» для актрисы сложнее в эмоциональном и даже физическом плане. Девушка показывает синяки - свидетельства того, насколько реально все происходящее на сцене. 

«Нам приходится, нас режиссер заставляет ползать, носить ружье, скатки, ну, вещмешки они не такие тяжелые. Но пока ты ползаешь по этому полу - не ползать, а как это называется - «по-пластунски», по нескольку раз это все делаешь, ружье обязательно куда-нибудь треснет», - делится Анна Махрина.

Ружья, как и остальные декорации для спектакля, сделали на заказ. Стреляют правдоподобно, но не убивают.

Радик Шихсаидов, заведующий художественно-постановочной частью: «Это хороший муляж. Причем дереву 89 лет. Само дерево взято из настоящих карабинов тех времен. Все железо было уже изготовлено по индивидуальному заказу, специально под наш театр, чтобы не стреляло, работало, создавало такой холостой выстрел, такой специфический. - То есть это только для звуковых эффектов? - Ну, да, эффект, что оно настоящее».

Мурат Шыхшабеков, режиссёр Сургутского музыкально-драматического театра: «Есть там как раз такие моменты, которые переводят нас немножко в какую-то не, грубо говоря, констатацию какого-то факта, как, например, баня, а как рефлексия тела еще там будет. Вот там будет бой. И после него будет баня, в которой нужно будет от этого боя, от этого ужаса освободиться. Мне хотелось эту подсознательную часть вытащить наружу. И, надеюсь, у меня это получиться, но к этому могут возникнуть вопросы, конечно же».

Полина Кушова, актриса Сургутского музыкально-драматического театра: «Я могу быть совсем другой. То есть я человек по натуре боевой. У меня папа военный. Крякать, например, если мы в спектакле учимся крякать, нас Восков учит крякать, учила я. Потому, что мой папа в детстве учил меня крякать. Такая странная штука, которая вроде как нигде не пригодится. Папа меня учил. И вот спустя 15 лет это странным образом пригодилось».